Не сошлись характером

      После окончания срочной службы в армии, сержант Оковин возвратился на родину. Родители, от счастья, места себе не находили. Да оно и понятно: дитё, ведь, хотя этому «дитёте», чтоб пройти по горнице, приходилось голову в плечи втягивать, чтоб люстры не повредить. - Кушай, Василёк, отдыхай, родненький, - щебетала мамаша. А батюшка, после третьей рюмки, сказал: - А мы для тебя невесту присмотрели! Молодая, красивая. Школу закончила с золотой медалью. Сам бы женился, да мать некуда деть, - захохотал отец, наливая четвёртую рюмку.

         - Невесту,  говорите?

         - Да, её самую. Очень воспитанная барышня!

         В Васькины планы невеста не вписывалась. Он приехал не для того, чтобы жениться, а чтоб навестить родителей, после чего намеривался возвратиться в часть и продолжить службу уже в другом качестве. Для него все женщины были одинаковыми. Баба – она и есть баба, рассуждал он: одна щелка ниже пупа, да две сиськи на груди. Было бы, конечно, лучше, если б у бабы и на спине были парочка сисек, но где такую найдёшь? Двое суток парень решал делему, что делать, а на третьи сказал: - Ладно, показывайте своё чудо! Пригласили, показали, сосватали. А потом была свадьба. Василию с самого начала не понравилась эта суета: всё, как в плохом спектакле; какие-то традиции, обычаи и, непонятно кем придуманные, правила. Но то, что было вначале – было, лишь, детской забавой, по сравнению с педантизмом, проявленным потом.

         - Пошли спать, дорогая, - сказал жених.

         - Да, дорогой, - зевнула в ответ невеста.

Василий провёл жену в угол, отгороженный от общей комнаты ширмой, и стал раздеваться.  Сервис хотя и не европейский, но перебиться можно.

         - А где моя кровать? - спросила невеста.

         - А зачем она тебе?

         - Девочки от мальчиков должны спать отдельно!

         - А твои родители тоже спят раздельно?

         - Нет, они спят вместе. Когда у нас будут дети, мы тоже будем спать вместе.

         - А откуда у нас возьмутся дети, если мы будем спать раздельно? Невеста ненашлась, что ответить.

         - Ладно, ложись, - потребовал Василий, и, взяв невесту за руку, принудил лечь на кровать. Помолчали.

         - Ты чего молчишь? - спросила невеста.

         - Думаю, что сказать.

         - Скажи, что-нибудь.

         - Снимай трусы.

         - Зачем?

         - Будем сексом заниматься. Ты знаешь, что это такое?

         - Знаю. Нам учительница говорила.

         - И что же это?

         - Ругательное слово, употреблять которое – не прилично.

         - И всё?

         - А что же ещё?

         - Сколько лет вашей учительнице?

         - Тогда было 55, а сейчас, наверное, больше. Она уже на пенсии. - Учительницу вашу понять можно, потому что в её возрасте секс вызывает только судороги, но ты-то молодая? Снимай трусы. - А в трусах можно? - Можно, конечно, и в трусах, но без трусов – лучше: острее оргазм проявляется. Знаешь, что это такое? - Знаю. Учительница говорила.

         - Та же самая, старая?

         - Нет, другая, молодая.

         - И как она объяснила?

         - Это такое состояние женщины, когда душа отрывается от тела и витает где-то в небесах, а тело, тем временем, кто-то трогает. Мы тогда даже спросили у неё:

         - А кто трогает?

         - И что она ответила?

         - В таком состоянии, сказала,  уже без разницы, кто трогает. Василий был поражён «интеллектом» невесты. Немного помолчав, спросил: - Так ты трусики снимешь?

         - Мне надо с мамой посоветоваться.

         - Дура, - не сдержался жених, встал с кровати и, как оплеванный, пошёл спать в сени, где стояла старенькая раскладушка.

         На следующий день, пока невеста совещалась с мамой, Василий подавал заявление на развод. - Укажите причину развода, - потребовал судья, принимая документы.

«Не хочу жить с дурочкой», - хотел указать парень, но, написав две буквы, осёкся: если  бы по этой причине всех разводили, - подумал он, - у нас бы уже не осталось, ни одного брака. Подумав так, он продолжил писать, но причину указал другую, более весомую:

«Не сошлись характером».

         В этот же день, Василий покинул родные места. Прибыв в часть, он в одночасье стал не только сержантом сверхсрочной службы, но и помощником командира взвода. - Пожить, Василёк, можешь пока у меня, - предложила ему повариха из солдатской столовой. Она хотя и была малограмотной, но доброй и ласковой женщиной: всё умела и всё знала; умела, например, приготовить вкусный обед, и знала, когда и для чего надо трусы снимать. А что солдату ещё надобно?

         - Куплю я тебе, Нина, золотую медаль, чтоб ты была не хуже других, - сказал Васька через какое-то время. В Одессе, говорят, на рынке всё продаётся.

         - Не надо мне золотых медалей и серёжек, - ответила она. Купи лучше себе хороший гражданский костюм: у тебя, ведь, кроме солдатской робы, ничего нет.

         Шло время. Нинка по-прежнему отвергала золотые украшения. Только с годами Василий понял причину отторжения. Она сама была – золотая!

         - Нина, что я могу для тебя сделать хорошее, за всё то, что ты мне дала? - спросил, как-то Василий.

         - А ничего не надо делать, - ответила она, засмеявшись.

Просто, люби меня.